Что такое долгосрочные инвестиции в социальную сферу и как это работает

Что отличает импакт-инвестиции, рассказала Татьяна Бурмистрова, учредитель фонда «Навстречу переменам»:

• это долгосрочная поддержка, от 2 до 5 лет;
• не только финансовая, но и нефинансовая помощь, например, наставники, продвижение в СМИ, нетворкинг;
• результат измеряется.

Импакт-инвестирование более прагматично, чем традиционная филантропия: обычные гранмейкеры не всегда интересуются, что «это из этого получилось», тем более в долгосрочной перспективе, рассказала Бурмистрова. Социальные инвесторы всегда проверяют эффект от вложений. Докладчик привела в пример историю матери одного ребенка с тяжелыми пороками развития, которого не брали даже в инклюзивные детские сады. Эта женщина организовала сад для подобных детей, и он работает очень хорошо: треть выпускников идет в обычные школы, треть – в инклюзивные, а у оставшихся все равно есть прогресс.

Бурмистрова рассказала о первой в России программе, которая готовит социальных предпринимателей к получению импакт-инвестиций, – «Навстречу импакт-инвестициям». Пока сфера только развивается и большинство проектов – это стартапы, им предлагают помощь с выходом на инвесторов. 

Бурмистрова раскрыла доходность социальных инвестиций: по ее словам, это 8–10%, не так много, но все равно – возврат инвестиций и к тому же благое дело. Но может быть и больше. Например, один проект, на который уже нашли инвестора, – восстановительные технологии после инсульта – может принести 15–18% прибыли. Обороты там больше, и его будут пытаться выводить на европейский рынок, потому что в России могут помешать бюрократические препоны, поделилась Бурмистрова.

Как оценить социальный эффект

В России сложная ситуация с социальными инвесторами, заявила Юлия Жигулина, исполнительный директор фонда «Наше будущее». Надо подготовить не только предпринимателей, но и инвесторов, а инвесторы обычно смотрят на это узко и не оценивают по достоинству дела социальных предпринимателей, считает Жигулина. Она предложила подумать о развитии венчурных фондов, которые поддерживали бы молодежные социальные стартапы, имеющие высокорисковый характер.

Еще одна значимая проблема, по словам Жигулиной, – это вопросы оценки социального эффекта. Фонд, который с 2013 года состоит в Ассоциации импакт-инвесторов, много лет выдавал беспроцентные займы предпринимателям.

Жигулина надеется, что скоро появятся инструменты более точной оценки.

НКО ждут от ученых инструкций, как оценивать эффективность воздействия, подтвердил Владимир Вайнер, заведующий Центром инновационных экосистем в социальной сфере НИУ ВШЭ. Это вопросы:

• что такое результат?
• что можно измерять? 
• как измерять? Есть разные способы, в том числе атрибутивная оценка – без контрольных групп.
• кто измеряет (зачем и для чего)?
• оценка для всех или для меня?

В помощь оценивающим Вайнер предложил лепестковую диаграмму из 13 критериев, попробовать ее можно на сайте. В числе критериев – возможность получить обратную связь от благополучателей, наличие системы индикаторов для описания результатов, определенность причинно-следственной связи [с изменениями в жизни благополучателей] и т.д. 

Алгоритмы оценки должны быть индивидуальны, но основаны на общей платформе, уверен Вайнер. А сама оценка должна быть нормой, включенной в любой социальный проект или программу, но пока ее нет даже в больших проектах, заключил ученый.

Социальные проекты

О том, как реализуются проекты социального воздействия в России, рассказал Иван Чернов из ВЭБ.РФ, оператора таких проектов. Понятие было закреплено в постановлении Правительства № 1491 от 21 ноября 2019 года. Чернов рассказал, в чем особенности проектов социального воздействия:

• привлекаются частные средства;
• новый нетривиальный подход для решения задач – раньше государство его не использовало, а после проекта его продолжают применять;
• государство платит только в случае результата.

Пока действует четыре проекта в четырех регионах, больше находится в стадии запуска. По словам Чернова, продвигаются они небыстро, потому что задействовано много органов власти. Докладчик привел примеры действующих проектов:

• Образовательный проект в Якутии.

Заказчик – Минобр Якутии, инвестор – фонд развития Дальнего востока, исполнитель – ВШЭ, 60 млн руб. привлеченных инвестиций, 27 школ. За счет новых непривычных методик работы с учителями и учениками на 10% повысилась успеваемость по всем показателям: ЕГЭ, ОГЭ, олимпиады.

• Помощь малоимущим семьям в Приморском крае. 

Организатор, инвестор и исполнитель – Почта России. Приходящим почтальонам поручили оценивать условия семей и выявлять малоимущие (перешли от заявительного порядка к выявительному). Результат в том, что удалось выявить 100 семей с детьми в трудной жизненной ситуации, а 270 семей заключили социальные контракты.

В заключение Чернов отметил, что ВЭБ.РФ заинтересована в исполнителях нестандартных услуг.

Будущее социального предпринимательства

Каким будет социальное предпринимательство через пять лет, попробовали выяснить сотрудники Исследовательского центра «ЦИРКОН», а Анастасия Лаврентьева рассказала о результатах. Она отметила, что эксперты по многим важным вопросам расходятся во мнениях. Например, одни уверены, что НКО надо получать статус социального предпринимателя и закреплять это в законе о социальном предпринимательстве, а другие высказались против.

Это отражает и главный вывод исследования: неопределенность и отсутствие четкого вектора развития, ученые выявили только мелкие развилки. Это, по словам Лаврентьевой, связано с растущей неопределенностью отношения к социальному предпринимательству главных драйверов процесса – государства и бизнеса.

Лаврентьева выделила основные проблемы социального предпринимательства, по мнению респондентов:

• мало социальных инвесторов и инвестиций;
• неразвитость партнерства государства и социальных предпринимателей в рамках государственно-частной кооперации;
• незаметность социального предпринимательства в экономике, например, нет особой маркировки (узнаваемости) у товаров.

Через пять лет, как ожидают эксперты, не станет значительно больше социальных предпринимателей и крупных инвестиций. Но есть и оптимистичные прогнозы, например, социальные предприниматели, клиенты и потребители станут более «заметными», отношения между ними – более развитыми, подытожила Лаврентьева.